В нашем городе не так много старожилов – тех, кто знает историю  города, помнит свою родословную. Одна из них – Елена Ивановна Череповская. Несмотря на почтенный возраст (в этом году она отметит свое 85-летие), эта женщина обладает прекрасной памятью и зрением, острым умом, интересуется жизнью города и района (я застала ее за чтением одного из последних номеров районной газеты «Знамя труда»). Мне стало известно, что дед и отец Елены Ивановны долгие годы занимались сапожным делом, жили зажиточно. Встретившись, я поинтересовалась, так ли это.

«Мой дед Иван Архипович Шаломеев действительно был одним из лучших сапожников в С-Буде, – начала свой рассказ Елена Ивановна. – Обучил его этому ремеслу крестный отец Федот Васекин, которого местные жители по-уличному звали Железный». С ее слов, родители деда рано умерли,  и семеро их детей остались сиротами. Младшему сыну Ивану Архиповичу (1861 г.р.),было всего 5 лет от роду. «Мы жили в другую эпоху, сейчас другие времена, от былых традиций не осталось и следа. Раньше крестные отец и мать в случае смерти родителей крестника брали на себя заботу о нем. На них ложилась ответственность за его достойное воспитание. Именно по этой причине мой дед оказался в семье Федота Васекина, который слыл в городе прекрасным сапожником». Наряду с сыновьями он обучал сапожному делу и маленького Ваню. Мальчик быстро освоил это ремесло: научился правильно вымачивать и выделывать кожу, изготавливать колодки, шить сапоги и расшивать их (по заказу, для высшего сословия С-Буды).

В возрасте пятнадцати лет он уже открыл собственное дело – самостоятельно шил сапоги. Его товар пользовался спросом у населения, в клиентах недостатка не было. Это и позволило Ивану Архиповичу заработать первоначальный капитал и расширить производство – нанять рабочих, которые помогали за определенную плату выделывать кожу  для пошива сапог. Со временем сапожник Иван Шаломеев построил добротный дом по ул. Новгород-Северской (в настоящее время это жилой дом № 21), а немного погодя женился на Марфе Григорьевне Котляровой. В 1890 году у них родился сын, которого нарекли Иваном, и дочери Татьяна (1892), Анастасия (1894), Ульяна (1896), Марфа (1898), Меланья (1900). Все дети со временем получили достойное по тем временам образование: инженерное, педагогическое и медицинское.

Сапожное производство приносило доход, жила семья Ивана Архиповича зажиточно. «Несмотря на то, что у деда работали батраки, жена и подросшие дети также не сидели без дела, – продолжает рассказ моя собеседница. – Дочери наравне во всеми помогали выделывать кожу и расшивали сапоги вручную. А потом вместе с мамой Марфой Григорьевной в качестве поощрения шли в магазин купца Бессонова,  который находился в центре города, на площади,  и покупали себе наряды и украшения». Сапоги Иван Архипович продавал не только в С-Буде. Вместе с сыном, который также обучился сапожному делу, он возил свой товар на ярмарки в Севск, Трубчевск, Новгород-Северский и Марчихину Буду. Оттуда привозили домой гостинцы: разноцветные пряники, снизки бубликов, пышные калачи, леденцы на палочках, конфеты «монпасье». На ярмарки ездили на лошадях. Их у Ивана Архиповича было две: одна рабочая, а другая – «легковая» – серая в «яблоках», для прогулок по городу и поездок в гости и к родственникам. Имелась у него в собственности земля неподалеку от села Красный Прогресс, которая обрабатывалась и засевалась викой – кормовой травой. Две коровы, свиньи, птица – таковым было домашнее хозяйство.

В возрасте двадцати пяти лет сын Ивана Архиповича женился на Марии Ивановне Канашкиной, которая была родом из города Севска Брянской области. В свое время ее дед Никифор Канашкин 8 лет работал швейцаром в одной из гостиниц города Ялты в Крыму, чтобы заработать денег и приобести в собственность землю. Вернувшись в Севск, купил у помещика, владеющего лесом, участок земли, на котором лес уже был вырублен, неподалеку от населенного пункта Подлесные Новоселки. Вместе с сыновьями (у Никифора было 6 сыновей и 2 дочери) разрабатывал землю – корчевал пни, делал ее пригодной для земледелия. На этом месте  Канашкины были первыми поселенцами, поэтому назвали это место Канашкиным хутором. Со временем появились другие семьи, хутор постепенно разростался. Канашкины занимались земледелием и пчеловодством. Каждый из сыновей, женившись, построил себе усадьбу, к которой примыкал приличный земельный участок. По периметру усадеб были посажены вишни.

Жил Иван Иванович с женой Марией Ивановной в родительском доме. Через год у них родился сын Георгий, а спустя семь лет – дочь Елена. Грозным эхом отозвалась произошедшая в октябре 1917 года революция, отгремела гражданская война. Начиналась новая жизнь, новая эпоха – период НЭПа – новой экономической политики. Отец и сын Шаломеевы продолжали заниматься сапожным ремеслом, исправно платили налог в казну молодого советского государства. Жизнь текла своим чередом. Начало 30-х годов прошлого столетия ознаменовалось  переменами. Это был период коллективизации. Именно в это время начинали повсеместно зарождаться колхозы. Зажиточных крестьян, а также тех, кто не спешил вступать в колхоз, раскулачивали. Не избежала этой участи и семья Шаломеевых.

«Отца часто вызывали в управу, но однажды он не пришел домой, – с грустью вспоминает трагические события  марта 1930 года Елена Ивановна. – Он отсутствовал 7 дней, а затем вернулся в сопровождении двух вооруженных людей,  которые произвели в доме обыск и сказали, что наш дом нам больше не принадлежит, отныне это – государственная собственность. Вывели со двора двух коров, рабочую лошадь (вторую отец успел продать за 100 рублей), забрали свиней и домашнюю птицу. Помню, как плакала мама, мне в ту пору было семь лет». У мамы в собственности была земля по переулку Новгород-Северскому, где был построен маленький домик, там и жили. Отец на следующий день слег, да так больше и не поднялся, а через месяц умер. Он рассказал о том, что его в принудительном порядке заставили подписать отказ от жилья в пользу государства и требовали выдать припрятанное золото. Слышать о том, что золота нет, не желали, неделю держали под арестом в подвале, не давали воды. Брата, а вместе с ним еще 17 человек,  исключили из школы (он успел закончить 7 классов), объяснив это тем, что дети кулаков не имеют право  учиться в школе крестьянской молодежи. В возрасте 15-ти лет он пошел работать на завод –  уехал в Подмосковье, где жил и работал, будучи инженером по образованию, брат отца. Он и обучил Георгия токарному делу.

«Моих родителей, бабушек и дедушек раскулачивали – говорит Елена Ивановна,  – В то время нас считали классовыми врагами, потому что мы жили в достатке. Но все это было нажито честным трудом. Мой дед вставал до восхода солнца – в три часа утра и работал вместе с женой и детьми до позднего вечера. Во дворе дома были копанки – глубокие ямы, заполненные водой, где замачивали для дальнейшей выделки кожу. Он шил сапоги, обрабатывал землю, был трудолюбивым человеком, никогда не сидел без дела. Будучи неграмотным, сумел дать достойное по тем  временам образование детям». Со слов Елены Ивановны, в С-Буде было много различных ремесленников, которые своим трудом заработали себе состояние, признание и уважение. Например, плотник и столяр Артем Шевелев занимался изготовлением мебели, хорошими кузнецами и ковалями слыли Бронницкие, а Михаил Карповцов изготавливал кареты.

Многих ремесленников, в том числе и этих, постигла в то суровое время та же участь, что и семью сапожника Ивана Архиповича Шаломеева.

Н. ФОРМОВА.