Из
дневника А.Ф. Ковалёва
С
ДЕТСКИХ ЛЕТ ПЕЛ В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ
«Мои
родители, как и другие православные
жители местечка, строго придерживались
церковных традиций, установленных
несколько веков назад и существующих
до нашего времени. Они всегда посещали
богослужения в воскресные и праздничные
дни. В эти дни родители мои, как и остальные
жители Середина-Буды, как зажиточные,
так и бедняки, не работали. Лишь мама
хлопотала по дому – готовила праздничную
еду. Я с рождения вместе с родителями
постоянно посещал церковь, присутствовал
на богослужениях. Позднее, уже школьником,
вместе со всеми учениками в строевом
порядке из школы ходил в церковь. Во
время богослужений мы смирно стояли в
рядах.
Хотелось
бы отметить, что прихожане,посещавшие
храмы, были одеты в лучшие одежды и
настроены по-особому, празднично. Их
лица светились радостью, были приветливыми.
Глядя на них, казалось, что люди стали
более добрыми и добропорядочными.
Создавалось впечатление, что в храмах
царила какая-то особая атмосфера.
Возможно, так казалось, благодаря их
богатому убранству, отделке и росписи.
Священнослужители проводили богослужения
в золочёных одеждах. Как правило, все
они были приятной внешности, высокого
роста, с красивыми, сильными голосами.
Всё это производило неизгладимое
впечатление на прихожан. В каждой церкви
имелся хор, исполнявший религиозные
песнопения. Некоторые из них были
составлены знаменитыми духовными
композиторами. Особенно знамениты
песнопения Бортнянского, которые не
имели себе подобных. Руководил церковным
хором регент.
С
раннего детства я обладал музыкальным
слухом и любил петь. Моя мама также
любила петь, у неё был хороший голос –
дискант. Однажды, ещё в дошкольном
возрасте, один из моих сверстников,
зная, что я люблю петь, предложил мне
подебютировать в церковном хоре (он уже
был зачислен в хор начинающим хористом).
Несмотря на робость, я пришёл в церковную
караулку во время репетиции церковного
хора. Мой сверстник доложил регенту обо
мне. Регент решил сразу же проверить
мои способности и, прослушав меня, пришёл
к выводу, что у меня действительно есть
музыкальный слух и я правильно исполняю
церковные песнопения. Регент в этот
же день определил меня в альтовую группу,
состоящую из более взрослых девушек и
женщин. Они отнеслись ко мне благосклонно
и одобрительно. К своему детскому
восторгу и удовольствию родителей, я
начал петь в хоре в храме божьем.
Церковный
хор был любительским. Руководил им
регент Усачёв Самсон Сафронович –
солидного вида человек с бородой,
добропорядочный и серьёзный. По профессии
он был золотых дел мастер. Изготавливал
из золота и серебра кольца, браслеты,
брошки, крестики и прочие изделия. В
басовую и теноровую партии церковного
хора входили мастеровые люди (плотники,
столяры, сапожники и другие). В дискантовой
и альтовой группах – женщины и девушки,
также из простого сословия. Многие из
них обладали замечательными голосами
и в совершенстве исполняли церковые
песнопения. Сложные партии проводились
по нотам, специально составленным
композиторами. На репетициях церковного
хора (спевках) разучивались новые
песнопения, приуроченные к тем или иным
церковным праздникам, и повторялись
уже известные. Участники хора
систематически тренировали свои голоса
и улучшали познания в искусстве пения
и под руководством регента пели довольно
хорошо и слаженно. Лично я от пения
церковного хора был в восторге. Сначала
я осторожно подпевал, а затем, к 13 годам,
я уже самостоятельно пел. Ноты я постиг
весьма скоро и сразу смог петь свою
альтовую партию. К 15 годам, к великому
моему огорчению, голос стал меняться.
Я уже не мог брать высоких нот. Опечалившись,
я решил уйти из хора, несмотря на просьбы
регента и хористов остаться. Они
утверждали, что голос у меня восстановится,
и я буду петь тенором.
Считаю,
что не лишним будет рассказ о том, как
проходило моё раннее детство. Я появился
на свет в воскресенье, 26 августа (8
сентября по новому стилю) 1901 года.
Родители мои вынуждены были в то время
отойти от своих родителей из-за
происходивших в семье частых неприятностей.
Моей маме невмоготу стало сносить
грубость и невежество со стороны свёкра
и свекрови – слишком различного уклада
жизни они были. В доме родителей мамы,
куда они ушли, им некоторое время пришлось
жить в довольно стеснённых условиях.
Маме в родительском доме было хорошо,
отца же эта перемена в жизни не очень
устраивала. Живя в этой семье, с женатыми
деверьями (братьями мамы), он чувствовал
себя, как говорится, не в своей тарелке.
Родители отца переживали по поводу
того, что отец с семьёй ушёл со двора, и
предпринимали попытки, чтобы он вновь
вернулся домой. В конце концов они
уговорили отца вернуться и выделили
ему комнату во флигеле с отдельным
входом. Мне в ту пору шёл четвёртый год.
В этой маленькой комнатке мы прожили
до 1911 года, почти восемь лет. Мне нравилась
эта маленькая комнатушка, и всё в ней
было мне мило.
Моя
мама стремилась расположить к себе
родителей отца, надеялась на их более
благосклонное отношение. Так, например,
она учила нас тому, что, придя к бабушке
и дедушке, следует приветствовать их,
здороваться, желать доброго утра и при
этом целовать им руки. Я старался
придерживаться маминых наставлений,
но не всегда мне это удавалось. Случалось,
дед бывал раздражён, и ему было не до
моих приветствий. Следует сказать, что
дедушка с бабушкой часто ссорились,
были сварливы, раздражены друг другом.
Но как бы они ни ссорились, как ни
раздражался бы дедушка, он никогда не
обижал и не оскарблял бабушку. Возможно,
причина их частых ссор крылась в том,
что женился он на ней не по любви, а по
расчёту. Глубокое прекрасное чувство
так и не возникло между ними. И полная
противоположность – жизнь сына, который
души не чаял в жене – пригожей, весёлой,
жизнерадостной, воспитанной и общительной
женщине. Мама никогда не ссорилась с
бабушкой, не говорила ей обидных слов,
не перечила. Мама моя по своей родословной
происходила из довольно скромных и
приличных людей. Её родителей и братьев
уважали, ценили, и это положительно
влияло на воспитание мамы. Несмотря на
то, что она училась в школе всего один
год, умела хорошо читать и писать. Она
обладала прекрасным голосом, была
достойна более культурной и красивой
жизни. Мама положительно влияла на моего
отца, и он признавал, что, женившись на
ней, духовно обогатился. Отец почти не
употреблял алкоголя и не курил. Зарабатывал
он хорошо, и наша семья, состоявшая из
четырёх человек (у меня был младший
брат), жили безбедно. В свободное время
мы любили петь всей семьёй (отец –
басом, мама – дискантом, мы с братом –
альтом) по песеннику Кольцова и религиозные
песни».
Продолжение
следует.
Подготовила
Н. Формова «Знамя труда».
На
снимках левое фото:
сидят Фёдор Иванович
Ковалёв с женой Параскевой Николаевной,
стоят: Михаил, Андриан;
правое фото: А.Ф. Ковалёв
с женой.
|